Праздник 9 мая или День памяти 8-го? Как в Литве и Украине изменили советский День Победы
В Беларуси и России празднование окончания Второй мировой войны в Европе очень отличается от того, как в остальной части Европы чтят память о той войне. «Белсат» рассказывает, как и почему Литва и Украина перешли от советского праздника к европейскому дню памяти.
Вторая мировая война завершилась капитуляцией Японии 2 сентября 1945 года. Но для Европы днем окончания Великой войны было 8 мая 1945 года. В этот день вступил в силу акт о безоговорочной капитуляции нацистской Германии, по Европе началось празднование победы. Тот акт подписал 7 мая нацистский генерал Альфред Йодль, которого на капитуляцию уполномочил гросс-адмирал Карл Дёниц, котрого назначил преемником Адольф Гитлер, покончивший жизнь самоубийством 30 апреля.
Советский Союз настаивал на подписании еще одного акта – от представителей различных родов войск нацистов. Тот второй акт подписали 8 мая в 22:43 по центральноевропейскому времени или 00:43 по московскому. Еще неделю сохранялись отдельные попытки сопротивления, некоторые нацисты пробивались на запад, чтобы не попасть в советскую зону оккупации.
В послевоенном Восточном блоке – СССР и его сателлитах – 9 мая праздновали как День победы. После распада того блока, а затем и СССР, большинство посткоммунистических стран перешли к празднованию 8 мая как дня памяти (в Германии, кстати, 8 мая отмечают как День освобождения). Но в Беларуси и России сохраняют дату 9 мая и развивают идею празднования, за которой теряется память о том, что война – это плохо.
Мы с этими или с теми?
Историк Александр Пашкевич, член Беларусского института публичной истории рассказывает «Белсату», что разницу в датах объясняют обычно техническими моментами: нацисты подписали капитуляцию, когда в Берлине еще было 8 мая, а в Москве уже 9 мая, да и именно 9-го в СССР объявили о том, что нацисты капитулировали, война в Европе закончилась.
По мнению Пашкевича, это вторичная причина, а главная – идеологическая: представление Второй мировой войны в Советском Союзе как Великой Отечественной. В советской концепции, которая на постсоветском пространстве не была радикально пересмотрена, СССР выиграл войну чуть ли не один, без существенной помощи западных союзников. Эта помощь, в том числе ленд-лиз (поставки вооружений, боеприпасов, медикаментов и припасов из Соединенных Штатов), упоминается как нечто вторичное. В годы Холодной войны советские власти особо подчеркивали, что у СССР была «своя война», и отличие в датах должно было об этом свидетельствовать.
И даже когда холодная война закончилась, традиция укоренилась в поколениях, стала привычной вещью: День Победы – 9 мая. Пашкевич же считает более соответствующей для празднования дату 8 мая – раз уж вопрос стал идеологическим.
«Великую Отечественную войну так называемую, советское понимание Второй мировой войны взяли на вооружение аморальные авторитарные режимы Путина и Лукашенко, – констатирует Пашкевич. – Они это все сильно дискредитировали. На сегодняшний момент большая поляризация, большое разделение, и выбор этой даты свидетельствует также о вопросе политической, идеологической ориентации».
Историк подчеркивает: память о Второй мировой как Великой отечественной взята на вооружение для развязывания новых войн. Стоит вопрос «мы с этими или с теми». Поэтому нужно отказываться от этой советской концепции и от альтернативной даты, чтобы показать единство «со всей Европой и всем цивилизованным миром» в памяти о Второй мировой.
Для Литвы это была чужая война
Так же объясняет «Белсату» смену даты депутат Сейма Литвы Валдас Ракутис: «Мы присоединились к западному миру». В Литве вместо Дня победы 9 мая официально отмечают День памяти и примирения 8 мая. Ракутис напоминает, что идея об ознаменовании победы 9 мая – решение советского правителя Иосифа Сталина. По мнению депутата, отдельная дата была нужна Сталину, чтобы показать, кто выиграл в этой войне.
Для литовцев, считает Ракутис, ознаменование окончания Второй мировой войны в Европе имеет не такое большое значение, как для многих других народов: для них война началась в 1940 году с аннексии Литвы Советским Союзом и закончилась в середине 1950-х подавлением массового антисоветского сопротивления, а мирные договоры Второй мировой войны не вернули Литве свободу.
«У нас не было таких больших изменений, как было в других государствах, – говорит Ракутис о 9 мая. – Мы называем это второй советской оккупацией, и она продолжила военные действия до 1953 года, партизанское наше сопротивление держалось довольно долго после этой даты. И, кстати, главные события у нас происходили не в 1945 году, но в 1944-м, когда фронт проходил через литовскую территорию».
Еще в 2008 году Сейм Литвы запретил использовать на массовых собраниях, в том числе по случаю Дня победы, использовать символику нацистской Германии, СССР и Литовской ССР. В этом году 9 мая полиция будет патрулировать кладбище: возлагать цветы не запрещено, полиция будет следить за соблюдением запрета советской символики и предотвращать возможные провокации.
Нацистские и советские символы сравняли, так как ни советы, ни нацисты не были друзьями для Литвы, объясняет Ракутис. Поэтому Литва выбрала подход «это не наша война»: во Второй мировой участвовали граждане Литвы, но не Литва как государство.
России не понять судьбу Беларуси и Украины во Второй мировой войне
Украина с 2016 года отмечала 8 мая как День памяти и победы над нацизмом во Второй мировой войне и 9 мая как День Победы над нацизмом во Второй мировой войне. Но в 2023 году в Украине решили, что 8 мая должен быть государственный праздник Дня памяти и победы, а 9 мая – День Европы (приуроченный к Декларации Шумана, с которой началось создание Европейского объединения угля и стали – предка Евросоюза).
Роман Кабачий, старший научный сотрудник Национального музея истории Украины во Второй мировой войне, рассказывает «Белсату», что украинское общество долго шло к такому решению. В 2000 году был принят закон «О Великой отечественной войне», где впервые прописали определение украинского народа как участника Второй мировой войны, но нарративы еще остались постсоветские. После Революции Достоинства в 2015 году в рамках декоммунизационных законов ввели празднование 8 мая в европейском контексте – и в опросах украинцы все меньше говорили о Великой Отечественной и все больше о Второй мировой. А в 2022 году Украина «перешла от декоммунизации к деколонизации».
«Ощущение того, что Вторая мировая война для нас это не «победобесие», а переосмысление трагедии каждой семьи, каждого населенного пункта, оно в Украине совсем иначе видится, чем в России, территория которой была намного менее оккупирована, чем полностью оккупированные территории Украины и Беларуси, – замечает Кабачий. – Мы видим это по-другому, мы отходим от практик именно празднования».
Как для большой части украинцев, так и для большой части беларусов война началась в 1939 году, когда советские войска вошли в Западную Беларусь и Западную Украину в пределах Польши. Для некоторых украинцев война началась еще в марте 1939-го, когда Венгрия оккупировала Карпатскую Украину в составе Чехословакии. А для некоторых – еще в ноябре 1938 года, когда часть нынешнего украинского Закарпатья, включая Мукачево и Берегово, была аннексирована венграми.
Феномен «победобесия» – инструмент в новой войне?
Во времена главы СССР Леонида Брежнева 9 мая начали именно праздновать, а не просто отмечать. Это празднование пыталось вытолкнуть из сознания семейные и религиозные праздники, подменяло трагедию кастрированным понятием победы, считает Кабачий.
«Один дед был призван полевым военкоматом и погиб, другому деду повезло, он дошел до Берлина… Кого призвали в одном пиджаке и с одной винтовкой бросили на танки… Как ты это воспринимаешь, как победное шествие? – спрашивает Кабачий. – Даже освобождение Киева требовало больших жертв и ресурсов только потому, что Сталину хотелось, чтобы к годовщине Великого октября освободили».
Руководители СССР, принимавшие участие во Второй мировой, не хотели ее повторения, убежден историк. Дети войны, как Михаил Горбачев и Борис Ельцин, смотрели на войну уже немного иначе, а Александр Лукашенко и Владимир Путин, родившиеся после Второй мировой, воспринимали войну через советскую пропаганду, где была победа и не было трагедии. Оттуда, считает Кабачий, и российское «победобесие» – опошление памяти с одеванием детей в военную форму и детских колясок под танки, без осмысления того, что такое война.
К украинцам же теперь приходит осмысление, что их предков использовали в чужих войнах, как то в афганской войне, считает собеседник. Так же, как использовали беларусов, и как сейчас Россия использует чеченцев и бурятов в войне в Украине.
Кабачий вспоминает, что в его музее есть дневники современных оккупантов. Среди них – дневник бурята, который пишет, что дед воевал с фашистами, дядя с террористами (вероятно, чеченцами), а он будет воевать против «современных нацистов» воевать. Но не задается вопросом, что он, бурят, забыл на Херсонщине в 5000 км от дома.
Анна Русинова, Марина Янович, Алесь Новоборский / ЮК belsat.eu
